Search the Community

ПЕЧАЛЬ КАРАНТИНА, ИЛИ ПОЧЕМУ ТАК БОЛЬНО И ЧЕГО ТАК СТРАШНО? Кажется, впервые за много тысяч лет перед лицом всепланетарной опасности человечество бежит не к Богу, а от Бога, не в храм, а из храма. И это не может не пугать. Религию поставили в один разряд с сапожной мастерской, фитнес-центром, рестораном и кафе. То есть Церкви пытаются придать некий утилитарный бытовой характер, как одному из общественных учреждений сервисной, обслуживающей сферы. Мол, в период карантина нельзя красить ногти в маникюрном салоне, кушать в кафе, торговать в магазине и ставить свечи в храме. Это не может не пугать. Потому что данная государственная и общественно-политическая идеология совершенно исключает Бога из своих логических и юридических императивов. Она пытается вогнать Церковь в разряд некоего вида предоставления услуг по типу ритуального бюро или обслуживания свадеб. А священник, соответственно (по этой логике), – некий «клерк», «сотрудник» такого учреждения. Очень печально, очень больно и очень страшно, что люди не понимают того, что Бог – властитель микробов. Он – источник жизни, здоровья, духовного и телесного, и Он же – Попуститель смерти. Именно Он решает, кому жить и кому умирать, кому заразиться, а кому нет. Как писал в свое время святитель Николай Сербский: случайных пуль не бывает, каждая пуля летит точно в цель. Человек требует в период коронавируса закрытия храма. И тем совершает святотатство, признавая, что Бог не всесилен и Его власть не распространяется на некий микроб, который «сильнее Всевышнего». Кроме того, складывается впечатление, что современный человек верит в антисептик, перчатки и маску (средства медицинской безопасности, вне всякого сомнения, нужны в здравом и трезвом их использовании) больше, чем в молитву и Таинства. Он готов отказаться от Чаши, в Которой ЖИЗНЬ, потому что Она не стерильная и все причащаются от Нее. Он готов под угрозой болезни отказаться от максимально близкого соединения с Богом; хотя именно под страхом смерти или отнятия здоровья человек, наоборот, должен бежать к Святому Потиру как к главному источнику здоровья своего. О, какая страшная духовная слепота! И еще… Изнесение Честных Животворящих Древ Креста Господня. В Константинополе во время эпидемий и моров различных совершали крестные ходы, пышные и многолюдные, чтобы Господь защитил людей. И Он защищал Животворящим Крестом. Сейчас же слышится, что Крест может нести смерть, а не жизнь, заболевание, а не исцеление. Эта духовная слепота прослеживалась в современном обществе, когда горел Нотр-Дам-де-Пари. Взывали о сохранении памятника архитектуры, но не храма, взывали к силам природы, а не к Богу. Во время крестных ходов в Византии во время эпидемии ходили все: патриархи, священники, императоры, народ. Множество людей взывало к Всевышнему о спасении. И они были услышаны. Здесь хочется вспомнить и историю введения в богослужебный обиход пения «Трисвятого». Ведь всенародной покаянной молитвой тогда Константинополь в V веке был избавлен Богом от землетрясения. Или общеизвестная история с установлением праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Влахернский храм был наполнен множеством испуганных, взывающих к Господу людей. Сейчас же множеством испуганных людей наполнены супермаркет, интернет, телеэфир, но не храм. Наоборот, раздаются крики: закройте храмы, что для православного христианина обозначает попытку пресечь источник жизни. Прав был афонский старец: Христа поставили ниже супермаркетов. Священников и христиан пытаются превратить в некую маргинальную группу, одиноко взывающую в духовной пустыне потребления и эгоизма. Для мира мы чудаки и юродивые. За проведение Литургии можно попасть в тюрьму. Почему? Нужно признать очень печальный и скорбный факт: множество людей даже не знает, что такое Литургия. Не знает. Для них это просто странное, ничего не значащее слово. Продуктовые магазины открыты. Людям нужно кушать. Но что делать, если Христос – мой Хлеб. Что делать, если без посещения храма я умру?! Что тогда?! Что делать с восьмидесятилетней бабушкой, которая не сможет не придти на Пасху в храм! Я понимаю, вы не придете, да и не хотите, но она не сможет не придти. Она потратит последние крохи пенсии на такси до храма (если маршрутки не будут ходить) и на продукты для пасхального стола. Она пройдет десять километров, перелезет через забор, обойдет полицейские кордоны. Она готова быть арестованной. Она готова пострадать за Христа. Это о них писал Солженицын в рассказе «Пасхальный крестный ход»: «А за ними в пять рядов по две идут десять поющих женщин с толстыми горящими свечами. И все они должны быть на картине! Женщины пожилые, с твердыми отрешенными лицами, готовые и на смерть, если спустят на них тигров». Что делать с ними? Если она не придет на Пасху в храм, то умрет. Жена-мироносица не может не придти в воскресное утро к Гробу своего Возлюбленного Раввуни, несмотря на страх перед иудеями, римской властью и стражниками. Что делать с ними? Что делать с нами? Для нас Пасха – это не постричься в парикмахерской и не кофейку с круасаном скушать в ближайшем кафе. Для нас Пасха – служба всей нашей жизни, апогей года, его кульминация. Что делать с нами? Мы ведь не сможем не придти в храм... Иерей Андрей Чиженко (Москва)

Пора подвести итоги своей никчёмной жизни. Очень надеюсь, что эти записи попадут в руки нормальных людей, но где их по сегодняшнему дню найти то? Одни эти, новые… Все началось двадцать лет назад с короновируса. Его эпидемия и есть точка отчёта всего этого. Главным итогом этой пандемии стал страх, тотальный страх. Очень жаль, конечно, тех пять миллионов человек , умерших от этой заразы по всей планете, но в истории бывали случаи и пострашнее. Во время карантина мы научились бояться других людей, теперь они стали для нас угрозой , социум окончательно распался на миллиарды одиноких и трясущихся от страха людей. СМИ и интернет кормили нас все новыми порциями страха, и мы к этому привыкли, мы стали фобосманами. Когда первая волна вируса сошла не нет мы так и продолжили соблюдать «социальную дистанцию», настороженно относиться друг к другу, ведь вирус не побежден, он где-то затаился рядом. Может в теле соседа, коллеги, родственника… Потом была вторая волна короновируса … Мы сами просили власти ввести полный, абсолютный контроль за нашим передвижением . Мы сами попросили власти контролировать каждый наш шаг с помощью множество видеокамер, собственных гаджетов. Мы сами просили власти отменить наличные деньги, ведь это опасно. Потом была третья волна короновируса… Наша жизнь стала строго регламентирована, ведь Система должна была как-то разграничивать людские потоки, чтобы не дай бог не образовывались давки, пробки, скопления людей. Мы сами проголосовали чтобы у каждого человека в обязательном порядке был какой-то гаджет, благодаря которому Система могла бы лучше отследить человеческие потоки, и все это ради нашей безопасности. Очень скоро стало запрещено передвигаться без гаджетов, и мы этот запрет поддержали . Четвертая волна…. Мы сами попросили Систему запретить наконец любые сборища людей ради нашей безопасности и навсегда опустели театры, стадионы, церкви… Пятая волна…. Мы полностью поддержали предложение Системы одеть на руку специальный браслет, который беспрестанно будет контролировать наши передвижения, ведь гаджеты могут ломаться , у них садится батарейка. Шестая волна …. В связи со случаями потерь, ломки, кражи браслетов-идентификаторов Система предложила вживлять в руку, под кожу специальный микрочип, который по своему функционалу заменял бы браслет, банковскую карту и все документы. Для нашей безопасности. Мы были напуганы и как всегда на все согласны… В тот день Система как всегда прокладывала мне максимально безопасный маршрут, чтобы по максимуму избежать встреч с другими , потенциально зараженными людьми . Но мой браслет-идентификатор почему-то дал сбой и я заблудился. Конечно, я пытался попросить помощи у других, но они шарахались от меня как от потенциально заражённого …. Я их понимаю . Совершенно случайно набрёл на старое, заброшенное здание церкви. На полу были разбросаны какие-то книги. Я поднял одну, вторую, стал их читать, читать, читать и не заметил как пролетел день, потом ночь, потом опять день и снова ночь. Я был ошеломлён, окружающая реальность предстала перед моими глазами совсем в ином свете. Как я жил последние двадцать лет, как жила вся страна, весь мир? Мы только и делали что боялись, мы из боязни заразиться не создавали семьи, перестали дружить и общаться. Наш мир превратился в концлагерь. Вскоре всем нам предстоит чипирование, а этого нельзя допустить. Я взял эти книги и решил дать их почитать другим людям, объяснить все. И вот я сижу в подвале какого-то полуразрушенного строения, на меня объявлена облава. Я угроза для безопасности, я против всеобщей безопасности, я враг безопасности. Я ретроград, которому не место в современном мире, а все новые , кто за безопасность теперь меня ищут. На что надеялся? Подходил, тыкал пальцем в книги, что-то доказывал. От меня шарахались как от прокажённого, ведь я 1.нарушал социальную дистанцию , 2. держал в руках потенциально опасную для здоровья бумажную книгу. 3. На мне не было браслета-идентификатора. 4. Система каждому из встреченных мною людей помечала меня как крайне опасного и безответственного индивида. Потом была погоня, я каким-то чудом убежал, сижу сейчас в подвале… Ни семьи, ни детей, ни друзей, ничего. .. Предстоящая ночь точно меня убьет, ведь в темное время суток уже минусовые температуры, все ближе кружат вертолеты, все силы Системы брошены на поиски угрозы безопасности. Меня. Проклятый кашель. По ходу я подцепил короновирус новой мутации, или просто замёрз. Я положу эти записи в старую коробку, в надежде что их прочтут нормальные люди, но шансов на это мало. Я умираю. Умираю человеком, не киборгом. Прощайте… Источник